На обитаемом острове

Я очень рада. Спасибоhellebede, это моя новая френдесса, увлекающася литовским языком. Она нашла этот клип. Посмотрите, не пожалеете.  И запомните это имя - Илья Аксенов, мне кажется, у него большое будущее

Комитет комсомола всесоюзной комсомольской стройки в 1984 году отвез целый дизель-поезд строителей Игналинской атомной электростанции в Вильнюс на "Жизель". И ума хватило отпустить их на 3 часа в свободное плавание как бы по магазинам столицы. Но строителям главный магазин - известно, какой. Поэтому, когда вылезли из могил вилиссы, один строитель, набравшийся водки и искусства, завопил дурным голосом - "пускай они электричество тоже вырабатывают, что вхолостую крутиться!" (наслушался, наверно, Райкина). Возмущенный зал призвал милицию, которая не замедлила нарисоваться и вывела ценителя. Получил бедолага выговор по комсомольской линии, наверно.
Вообще, комитет комсомола был тогда могущественной организацией. Ну, только чуток послабее парткома.
Я тоже прибыла на стройку как комсомолка, хотя было мне уже за 30 и из комсомольского возраста я вышла. Дело было так: страшно мне захотелось покинуть удушающие родительские объятия и обзавестись собственным жильем для себя и своего сына-инвалида, которого родители с трудом могли выносить. Единственные места, где можно было в обозримые сроки обзавестись собственным жильем, были ударные комсомольские стройки. В Литве была лишь одна такая - Игналинская атомная станция. Решила я туда податься. Прочла в газете призыв - комсомольцы, вперед на строительство светлого будущего. Подалась в райком комсомола. Там меня приняли с распростертыми объятиями. Жила тогда я в Каунасе, самом литовском городе Литвы и желающих ехать в самый русский там не было, так что разнарядка горела синим пламенем. Так что они моментально дали мне путевку, по которой меня за один день уволили с работы, потом через три дня меня посадили в красивый синий автобус, потом подъехало еще несколько автобусов и нас повезли в столицу ЛССР г. Вильнюс, где нас под звуки фанфар и мерцание телевизионных камер приветствовало главное комсомольское и даже может и партийное начальство Литвы, произнесшее немало пламенных речей по поводу нашего геройского патриотизма и самопожертвования. После этой торжественной части нас, 49 хулиганов, лоботрясов и разного сброда (ни одного настоящего комсомольца там не было), собранного по всей Литве и названных 4-м ударным комсомольским отрядом, привезли на место самой стройки. Там нас первым делом завели в застенок партком и подвергли допросу с пристрастием. В допросе участвовали: секретарь этого самого комитета комсомола, парт. секретарь и главное - начальник отдела кадров стройки.  С нас сняли подписки - что мы в жизни не потребуем жилья, что мы согласны на любую работу, даже не по специальности. Все бумажки мы подписали, куда же деваться, не ехать же назад.  И забыли, так как все, кто остался на стойки из  этой гоп-компании, впоследствии получили квартиры. 
Не сразу, мне с сыном пришлось пожить три года в бараке, три года в махонькой дырявой квартирке гостиничного типа, где температура зимой не поднималась выше 10 градусов, так что приходилось постоянно включать супер-популярные на стройке трамвайки, которые нельзя было купить ни в одном магазине, но которые стояли в каждой квартире, потому что при социализме главным словом было не "купить", а  "достать". 
Достать  - это значит, главным образом спереть отовсюду, где плохо лежит. А плохо лежало при социализме все. Достаточно сказать, что только на складе металлоконструкций,  на огромнейшей базе снабжения стройки убытки составляли несколько миллионов рублей. Пьяница -кладовщица, под началом которой работала бригада среднеазиатских стройбатовцев под началом обычно кавказских орлов, никогда не могли найти нужной металлоконструкции, или она была жестоко покорежена при складировании, а сроки поджимали, стройку курировали из Москвы, так что быстрее было изготовить штуку заново, для чего рядом был построен специальный цех.  Таким образом, убытки за год составляли несколько (3,5, что ли) миллионов рублей только по одному складу. Народ смеялся, что после закрытия станции, лет через сто на ее месте можно начинать раскопки и добыть несколько тысяч тонн бездарно зарытого металла.
Да, квартиру мы с сыном все же получили, полуторку без балкона, так что сбылась мечта и достигнута главная цель, можно было почить на лаврах, но не вышло.  Город мы построили, станцию тоже, самый молодой город СССР,  с самой высокой рождаемостью в стране (а как же, жилье получать надо на большее количество народа, таким образом однажды, в 1984 году, что ли, родили  больше 1000 детишек в год на 30000 населения города).  Так что жили весело, строили "лучший город земли" и были в этом уверены. Ни сном, ни духом никто не предполагал, что история сделает такой вираж и все опрокинется вверх тормашками. И моя жизнь тоже.