![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
Это в переводе с нашего семейного языка означает меланхолия. Не знаю, что спровоцировало это состояние. Слезы наворачиваются через каждые 5 минут по каким-то смешным поводам и без повода. Все эмоции автоматически умножаются в разы. Были бы еще у меня соответствующие органы, списала бы все на ПМС, но давно у меня нет ни органа, ни М, ни С. Что приятно.
Будь я верующей хоть во что либо, подумала бы, Вова хочет мне что-то передать, настраивает мою душу и чувства на восприятие, как настройщик пианино. Так не верила и до сего дня, а теперь после того, как великий паралитик Стивен Хогинс доказал, что бога нет, так и подавно. Назвали бы меня Вера, может быть получилось у меня верить, а так остается только надеяться.
Так что все у меня замечательно, в будущем месяце едем на Кипр в отпуск, Рой закончил переделку ванной комнаты, утвердив там новую круглую раковину и биде (за каким лешим, не знаю, но раз место есть, почему бы нет), а также зеркальный трехстворчатый подвесной шкафчик со встроенными светильниками. Вышел он из почти годового переделочного марафона похудевшим, помолодевшим, более здоровым и оптимистичным. Моей помощи там было на 3 пенни, все остальное он сделал сам, горжусь им до ужаса. Всем дамам рекомендую припахать своих мужчин так же, работает лучше любого фитнесс-клуба, а пользы и удовольствия куда лучше (Кто бы меня припахал, мои -то килограммы все со мной, увы) .
Откуда же тоска?
А теперь бросаем ерничать. До моего сознания дошел сигнал подсознания или еще какой другой сигнал, расшивроваший мне вот сейчас, в эту минуту, истинную причину тоски.
Умирает человек. От рака. Одна из двух, кого я явно и безусловно ненавидела в своей жизни. Кому никогда не желала добра. А теперь мне страшно и совесть мучает, - нельзя было так. А теперь я прошу у нее прощения, если она еще жива.
Придется рассказать эту историю. Она длинная, так что будет много букафф.
Эта женщина лишила меня любимейшей работы, довела меня до серьезного нервного срыва, из которого я, вышла с трудом. Благодаря помощи господа (а может, он все же есть?) , буквально.
Начну издалека. Дело было в бурнокризисных 90-х. Сидела я долго без работы, унеся ноги от кровопивца-частника, суперэксплуататора и афериста. Чтобы не терять время даром, сдала на права (пригодились через 15 лет), сдала на 3 категорию (высшую) литовского языка (через 5 лет стоимость обоих экзаменов выросла раз в 10), пригодилось немедленно. Потом на предпоследние копейки (литы уже, наверно, или вагнорки, забыла, что там за мусор циркулировал) купила я разболтанную пишмашинку, решила освоить слепую печать. Книжка про эту печать давненько валялась на полке. И освоила, хотя пальцы у меня довольно корявые и долгонько заплетались в косы. И как только освоила, вдруг судьба улыбнулась. В городе открылась новая газета,в которую требовался наборщик. Я пошла, обнаружила, что редактором там моя старая знакомая. Она посмотрела мои домашние наработки в слепой печати, порадовалась моим знаниям литовского и завтра я начала работать. Лучшей работы в жизни у меня не было. Вся редакция была - человек 7. Писали все подряд, я набирала, порой замещала корректора, принимала по какому-то пищавщему предшественнику интернета новости от агенств, рубила их на мелкие кусочки, удаляла лишнее, добавляла "оживляжа". Потом я стала делать рекламную страницу для магазина, которым владел собственник газеты. Мы все были как одна семья - радовались новым шрифтам, новым программам вместе с макетировщиком, молодым пареньком, который нам, старушкам, казался всемогущим компьютерным богом. Я, кстати, набирала вначале в Нортоне, Волкове (интересно, хоть кто-то помнит такие программы). Потом появился его величество Windows 3.1, радость несказанная. Другие пошли, доработалась, вроде бы, до 95-го, я стала асом в Ворде. Появился интернет. Мы работали, как бешеные. Однажды я просидела в редакции 36 часов без перерыва. Слава богу, кофе и сахар были хозяйские. Мой сынок был своим в редакции, все его любили и привечали. Сидел он часами, листая красивые каталоги, откуда мы сканировали разные картинки.
Тиражи подрастали, но хозяев что-то не устраивало. Видимо, какие-то рекламодатели недовольны были, или вообще рекламная политика. Газетка, кстати, была при местной телестудии, там были свои корреспонденты, которые тоже писали в газету. В один прекрасный день наш редактор (такой же инженер бывший, как и большинство из нас, ни одного профессионального журналиста не было, только одни корректоры имели филологическое образование) - разругался с хозяевами и ушел, хлопнув дверью.
Пришла Она - о ком я пишу, до этого работала на телевидении, корреспондентом. Привела с собой неразлучную подругу, неплохо пишушую. Атмосфера в редакции изменилась в считанные дни. Надо сказать, Она (не буду называть имени, слишком много народа узнают ее и без того) и до этого писала в газету много. Она - человек энергичный, небесталанный, начитанная и динамичная; телевидение сделало ее местной городской звездой, непременным атрибутом политической жизни города, лицом фирмы. Но когда она притаскивала свои писания ко мне, я частенько делала ей замечания (я была постарше, прочла на пару десятков тысяч книжек побольше, и обладала врожденной почти абсолютной грамотностью). Она реагировала на мои замечания резко и бежала жаловаться. Главный упрек был в несоблюдении субординации - "каждый сверчок знай свой шесток". Редактор старался балансировать между нами, но практически всегда корректоры принимали мою сторону. Вне работы мы поддерживали видимость цивилизованных отношений, не ссорились.
Как только ее утвердили редактором газеты, все моментально изменилось. Я -то считала себе таким же корреспондентом, как и все другие, моих статей было не меньше, теперь площадей для моих материалов не стало. У меня вскоре забрали рекламную страницу, остался только перевод программ, поскольку набирать на мое место 6 переводчиков было бы невыгодно. Телевидение было кабельным, показывали и немецкие, и английские, и польские, и литовские, еще какие-то программы, числом иногда до 30. И все я переводила на русский. Гуглопереводчика тогда не было, так что приходилось круто. Все программы приходили в последний момент, и надо было сидеть всю ночь, чтобы их перевести, набрать или перенабрать, и вычитать.
Она, как я упомянула, привела с собой подругу. Та была когда-то редактором другой местной газеты. Обе - с инженерным образованием, как и я, обе работали когда-то конструкторами, как и я. Эта парочка организовала нашу жизнь абсолютно по-другому. Они сидели вдвоем в кабинете главного редактора, куда без приглашения люди моментально прекратили заходить. Начались грубые разносы за мельчайшие ошибки и просчеты. В худших традициях производственных планерок того времени, когда редкие женщины предпочли бы ходить туда с "берушами", такой мат-перемат стоял столбом. Если не орет, значит, не умеет руководить, так наверно считало руководство. Были там радиопланерки, которые мне иногда выдавалось счастье слушать - жуть! Вот такой стиль наши руководящие дамы (подруга немедленно получила титул зам. главного редактора и неограниченные площади в газете, от которых, само собой, зависел заработок. Наши доходы соответственно сократились. Я получила несколько таких разносов по разным поводам, основной причиной было то же - мое нежелание понять, что моя должность называется наборщица и права голоса по другим вопросам у меня нет.
Наши редакционные вечеринки по-прежнему были довольно часты - дни рождения, прочие праздники мы продолжали отмечать, тем более, что начальственная пара выпить любили. Однажды на такой вечеринке я вдруг поймала себя, что наблюдаю за их поведением, которое показалось мне удивительным. Подругу посадили на другой стороне стола, по мере опьянения она как верная собачка маневрировала в сторону предмета своего обожания - Ее, причем глаза ее были тоже собачьими, обожающими и влюбленными. Тут меня озарило: "Они - лесбиянки!" воскликнула я во время перекура с коллегой, знающей эту парочку множество лет. Та посмотрела на меня, как на дурочку: "А ты не знала?!". Нет, я не знала, ни разу до того часа не встречала, хотя мальчик-гей, очень милый и приятный, в редакции был, все это знали, и все его любили. Но тут... Заместительница была замужем, хотя ее брак трещал по швам, у нее было двое запущенных сыновей, которые то и дело попадали в разные переделки с выпивкой, наркотой и т.п. Через год -другой после этой истории муж ушел от нее, но через пару лет умер от инфаркта в возрасте примерно 40 лет. Я предрассудками никогда не страдала, никаких отрицательных эмоций лесбиянки у меня не вызвают, но атмосфера тайны, грязи, сплетен и подозрений, которую они у нас внедрили была невыносимой.
Это долго не продлилось. Однажды, как сейчас помню, перед 8 марта 1997 года Она ледяным голосом сообщила мне, что после работы состоится общее собрание. Я предполагала, что будет жарко, но такого не ожидала. Это было не собрание, это было избиение, протаскивание сквозь строй, меня унизили, растоптали. Даже не помню, что было поводом. Причина-то ясна. Кажется, какая-то ошибка при наборе или переводе программ, вызвашая недовольство трех телезрителей. Да, я забыла о сезонном переводе часов и набрала неправильное не подвинутое на час время. Но кроме этого, она вызывала всех членов коллектива, цитировала мои сказанные в кулуарах слова, перевернутые, вырванные из контекста. Новенькая макетировщица краснела, бледнела, но лепетала что-то отрепетированное. Мои старые друзья прятали глаза, но никто вслух не заступился, лишь парочка выступила в стиле кота Леопольда "Давайте жить дружно".
Я вылетела из комнаты, где проходило судилище, в полном шоке. Мне было более 40 лет, я была там старшей, самой уважаемой и, как мне казалось, довольно любимой. А тут все разрушилось как карточный домик. И тут... Никогда от себя я такого не ожидала. День был субботний, я шла мимо церкви, и зашла туда на автомате. Не умея, молилась, плакала. Потом подошла к исповеди. Первая и последняя моя исповедь в жизни была. Рассказала батюшке, что я грешна гневом и гордыней. И другие грехи перечислила, слава богу, было чего перечислять. Он отпустил мне грехи. Надо сказать, мне полегчало.
На следующий день подала заявление об уходе. Просидела без работы еще месяцев 5, получала пособие, делала дома переводы с литовского, подрабатывала где-то. Не умерли. А потом меня взяли на атомную станцию, где я получила нормальную зарплату, надежную работу в тишине и покое.
С Ней я встречалась, но никогда не разговаривала и даже не здоровалась. Ее единственную из всех женщин на земле я ненавидела. Знаю, не я одна, облако зла, которое она распространяла вокруг себя, было густым и душным. Знаю о ее жизни только со слов знакомых, поверхностно. Редакцию она быстро развалила, почти все старые работники уволились, тиражи упали, хозяева этого само собой терпеть не стали, убрали ее быстро. Потом она родила сына, с отцом ребенка жить не стала, потом вышла замуж за англичанина, перехала в Англию, как и я. Наверно, понадобилось восстановить свою репутацию ради ребенка, думалось. Подруга ее тоже бедовала с сыновьями, без постоянной работы, но писала она неплохо. Теперь опять этой же редакцией заправляет, но та дышит на ладан, как, впрочем, вся экономика Литвы и Висагинас в частности, лишившийся градообразующего предприятия - атомной станции.
Недавно мне сказали, что Она умирает. Подруга верно ухаживает за ней. Даже родители больной смирились, хотя они ненавидели подругу, считая, что та свела с правильного пути их дочку. Хотя в этой паре именно их дочка - лидер и доминанта. Теперь мне ее жалко и жалко моря отрицательных эмоций, излитых мною на нее.
Вспоминается о Вове. Он - голубь, с нежной и чувствительной душой, и эта - дракон в юбке, что между ними общего, почему одинаковый диагноз? Рак, конечно, не выбирает... Она страдает ужасно. Мои извинения ей никак не помогут, но я бы хотела высказать свои сожаления. Корявая жизнь получилась и страшный конец.
Будь я верующей хоть во что либо, подумала бы, Вова хочет мне что-то передать, настраивает мою душу и чувства на восприятие, как настройщик пианино. Так не верила и до сего дня, а теперь после того, как великий паралитик Стивен Хогинс доказал, что бога нет, так и подавно. Назвали бы меня Вера, может быть получилось у меня верить, а так остается только надеяться.
Так что все у меня замечательно, в будущем месяце едем на Кипр в отпуск, Рой закончил переделку ванной комнаты, утвердив там новую круглую раковину и биде (за каким лешим, не знаю, но раз место есть, почему бы нет), а также зеркальный трехстворчатый подвесной шкафчик со встроенными светильниками. Вышел он из почти годового переделочного марафона похудевшим, помолодевшим, более здоровым и оптимистичным. Моей помощи там было на 3 пенни, все остальное он сделал сам, горжусь им до ужаса. Всем дамам рекомендую припахать своих мужчин так же, работает лучше любого фитнесс-клуба, а пользы и удовольствия куда лучше (Кто бы меня припахал, мои -то килограммы все со мной, увы) .
Откуда же тоска?
А теперь бросаем ерничать. До моего сознания дошел сигнал подсознания или еще какой другой сигнал, расшивроваший мне вот сейчас, в эту минуту, истинную причину тоски.
Умирает человек. От рака. Одна из двух, кого я явно и безусловно ненавидела в своей жизни. Кому никогда не желала добра. А теперь мне страшно и совесть мучает, - нельзя было так. А теперь я прошу у нее прощения, если она еще жива.
Придется рассказать эту историю. Она длинная, так что будет много букафф.
Эта женщина лишила меня любимейшей работы, довела меня до серьезного нервного срыва, из которого я, вышла с трудом. Благодаря помощи господа (а может, он все же есть?) , буквально.
Начну издалека. Дело было в бурнокризисных 90-х. Сидела я долго без работы, унеся ноги от кровопивца-частника, суперэксплуататора и афериста. Чтобы не терять время даром, сдала на права (пригодились через 15 лет), сдала на 3 категорию (высшую) литовского языка (через 5 лет стоимость обоих экзаменов выросла раз в 10), пригодилось немедленно. Потом на предпоследние копейки (литы уже, наверно, или вагнорки, забыла, что там за мусор циркулировал) купила я разболтанную пишмашинку, решила освоить слепую печать. Книжка про эту печать давненько валялась на полке. И освоила, хотя пальцы у меня довольно корявые и долгонько заплетались в косы. И как только освоила, вдруг судьба улыбнулась. В городе открылась новая газета,в которую требовался наборщик. Я пошла, обнаружила, что редактором там моя старая знакомая. Она посмотрела мои домашние наработки в слепой печати, порадовалась моим знаниям литовского и завтра я начала работать. Лучшей работы в жизни у меня не было. Вся редакция была - человек 7. Писали все подряд, я набирала, порой замещала корректора, принимала по какому-то пищавщему предшественнику интернета новости от агенств, рубила их на мелкие кусочки, удаляла лишнее, добавляла "оживляжа". Потом я стала делать рекламную страницу для магазина, которым владел собственник газеты. Мы все были как одна семья - радовались новым шрифтам, новым программам вместе с макетировщиком, молодым пареньком, который нам, старушкам, казался всемогущим компьютерным богом. Я, кстати, набирала вначале в Нортоне, Волкове (интересно, хоть кто-то помнит такие программы). Потом появился его величество Windows 3.1, радость несказанная. Другие пошли, доработалась, вроде бы, до 95-го, я стала асом в Ворде. Появился интернет. Мы работали, как бешеные. Однажды я просидела в редакции 36 часов без перерыва. Слава богу, кофе и сахар были хозяйские. Мой сынок был своим в редакции, все его любили и привечали. Сидел он часами, листая красивые каталоги, откуда мы сканировали разные картинки.
Тиражи подрастали, но хозяев что-то не устраивало. Видимо, какие-то рекламодатели недовольны были, или вообще рекламная политика. Газетка, кстати, была при местной телестудии, там были свои корреспонденты, которые тоже писали в газету. В один прекрасный день наш редактор (такой же инженер бывший, как и большинство из нас, ни одного профессионального журналиста не было, только одни корректоры имели филологическое образование) - разругался с хозяевами и ушел, хлопнув дверью.
Пришла Она - о ком я пишу, до этого работала на телевидении, корреспондентом. Привела с собой неразлучную подругу, неплохо пишушую. Атмосфера в редакции изменилась в считанные дни. Надо сказать, Она (не буду называть имени, слишком много народа узнают ее и без того) и до этого писала в газету много. Она - человек энергичный, небесталанный, начитанная и динамичная; телевидение сделало ее местной городской звездой, непременным атрибутом политической жизни города, лицом фирмы. Но когда она притаскивала свои писания ко мне, я частенько делала ей замечания (я была постарше, прочла на пару десятков тысяч книжек побольше, и обладала врожденной почти абсолютной грамотностью). Она реагировала на мои замечания резко и бежала жаловаться. Главный упрек был в несоблюдении субординации - "каждый сверчок знай свой шесток". Редактор старался балансировать между нами, но практически всегда корректоры принимали мою сторону. Вне работы мы поддерживали видимость цивилизованных отношений, не ссорились.
Как только ее утвердили редактором газеты, все моментально изменилось. Я -то считала себе таким же корреспондентом, как и все другие, моих статей было не меньше, теперь площадей для моих материалов не стало. У меня вскоре забрали рекламную страницу, остался только перевод программ, поскольку набирать на мое место 6 переводчиков было бы невыгодно. Телевидение было кабельным, показывали и немецкие, и английские, и польские, и литовские, еще какие-то программы, числом иногда до 30. И все я переводила на русский. Гуглопереводчика тогда не было, так что приходилось круто. Все программы приходили в последний момент, и надо было сидеть всю ночь, чтобы их перевести, набрать или перенабрать, и вычитать.
Она, как я упомянула, привела с собой подругу. Та была когда-то редактором другой местной газеты. Обе - с инженерным образованием, как и я, обе работали когда-то конструкторами, как и я. Эта парочка организовала нашу жизнь абсолютно по-другому. Они сидели вдвоем в кабинете главного редактора, куда без приглашения люди моментально прекратили заходить. Начались грубые разносы за мельчайшие ошибки и просчеты. В худших традициях производственных планерок того времени, когда редкие женщины предпочли бы ходить туда с "берушами", такой мат-перемат стоял столбом. Если не орет, значит, не умеет руководить, так наверно считало руководство. Были там радиопланерки, которые мне иногда выдавалось счастье слушать - жуть! Вот такой стиль наши руководящие дамы (подруга немедленно получила титул зам. главного редактора и неограниченные площади в газете, от которых, само собой, зависел заработок. Наши доходы соответственно сократились. Я получила несколько таких разносов по разным поводам, основной причиной было то же - мое нежелание понять, что моя должность называется наборщица и права голоса по другим вопросам у меня нет.
Наши редакционные вечеринки по-прежнему были довольно часты - дни рождения, прочие праздники мы продолжали отмечать, тем более, что начальственная пара выпить любили. Однажды на такой вечеринке я вдруг поймала себя, что наблюдаю за их поведением, которое показалось мне удивительным. Подругу посадили на другой стороне стола, по мере опьянения она как верная собачка маневрировала в сторону предмета своего обожания - Ее, причем глаза ее были тоже собачьими, обожающими и влюбленными. Тут меня озарило: "Они - лесбиянки!" воскликнула я во время перекура с коллегой, знающей эту парочку множество лет. Та посмотрела на меня, как на дурочку: "А ты не знала?!". Нет, я не знала, ни разу до того часа не встречала, хотя мальчик-гей, очень милый и приятный, в редакции был, все это знали, и все его любили. Но тут... Заместительница была замужем, хотя ее брак трещал по швам, у нее было двое запущенных сыновей, которые то и дело попадали в разные переделки с выпивкой, наркотой и т.п. Через год -другой после этой истории муж ушел от нее, но через пару лет умер от инфаркта в возрасте примерно 40 лет. Я предрассудками никогда не страдала, никаких отрицательных эмоций лесбиянки у меня не вызвают, но атмосфера тайны, грязи, сплетен и подозрений, которую они у нас внедрили была невыносимой.
Это долго не продлилось. Однажды, как сейчас помню, перед 8 марта 1997 года Она ледяным голосом сообщила мне, что после работы состоится общее собрание. Я предполагала, что будет жарко, но такого не ожидала. Это было не собрание, это было избиение, протаскивание сквозь строй, меня унизили, растоптали. Даже не помню, что было поводом. Причина-то ясна. Кажется, какая-то ошибка при наборе или переводе программ, вызвашая недовольство трех телезрителей. Да, я забыла о сезонном переводе часов и набрала неправильное не подвинутое на час время. Но кроме этого, она вызывала всех членов коллектива, цитировала мои сказанные в кулуарах слова, перевернутые, вырванные из контекста. Новенькая макетировщица краснела, бледнела, но лепетала что-то отрепетированное. Мои старые друзья прятали глаза, но никто вслух не заступился, лишь парочка выступила в стиле кота Леопольда "Давайте жить дружно".
Я вылетела из комнаты, где проходило судилище, в полном шоке. Мне было более 40 лет, я была там старшей, самой уважаемой и, как мне казалось, довольно любимой. А тут все разрушилось как карточный домик. И тут... Никогда от себя я такого не ожидала. День был субботний, я шла мимо церкви, и зашла туда на автомате. Не умея, молилась, плакала. Потом подошла к исповеди. Первая и последняя моя исповедь в жизни была. Рассказала батюшке, что я грешна гневом и гордыней. И другие грехи перечислила, слава богу, было чего перечислять. Он отпустил мне грехи. Надо сказать, мне полегчало.
На следующий день подала заявление об уходе. Просидела без работы еще месяцев 5, получала пособие, делала дома переводы с литовского, подрабатывала где-то. Не умерли. А потом меня взяли на атомную станцию, где я получила нормальную зарплату, надежную работу в тишине и покое.
С Ней я встречалась, но никогда не разговаривала и даже не здоровалась. Ее единственную из всех женщин на земле я ненавидела. Знаю, не я одна, облако зла, которое она распространяла вокруг себя, было густым и душным. Знаю о ее жизни только со слов знакомых, поверхностно. Редакцию она быстро развалила, почти все старые работники уволились, тиражи упали, хозяева этого само собой терпеть не стали, убрали ее быстро. Потом она родила сына, с отцом ребенка жить не стала, потом вышла замуж за англичанина, перехала в Англию, как и я. Наверно, понадобилось восстановить свою репутацию ради ребенка, думалось. Подруга ее тоже бедовала с сыновьями, без постоянной работы, но писала она неплохо. Теперь опять этой же редакцией заправляет, но та дышит на ладан, как, впрочем, вся экономика Литвы и Висагинас в частности, лишившийся градообразующего предприятия - атомной станции.
Недавно мне сказали, что Она умирает. Подруга верно ухаживает за ней. Даже родители больной смирились, хотя они ненавидели подругу, считая, что та свела с правильного пути их дочку. Хотя в этой паре именно их дочка - лидер и доминанта. Теперь мне ее жалко и жалко моря отрицательных эмоций, излитых мною на нее.
Вспоминается о Вове. Он - голубь, с нежной и чувствительной душой, и эта - дракон в юбке, что между ними общего, почему одинаковый диагноз? Рак, конечно, не выбирает... Она страдает ужасно. Мои извинения ей никак не помогут, но я бы хотела высказать свои сожаления. Корявая жизнь получилась и страшный конец.
no subject
no subject
no subject
Вы - мужественная и очень добрая женщина.
Рак - он не выбирает, кого накрыть. Как это верно.
Болезни всё равно - добрый человек, или не очень. Бездетный, или с детьми. Алкоголик, преступник или праведник. Болезни всё равно, сколько у вас детей, живы ли родители...
Я верю, что Бог об этом знает. И всё учитывает.
Думаю, что Ваши сожаление и извинение помогут Вам. А этой женщине поможет Бог. Ну, или если Вы в Него не верите, ей поможет закон кармы, закон возмездия.
Хорошо, что у Вас мерихлюндия. Значит, Вы - живы, развиваетесь и совершенствуетесь.
Я так думаю (с)
no subject
no subject
Он выбирает
спасибо
А
no subject
no subject
Тьфу. Стараюсь простить, уже почти получилось. Дай Бог ей здоровья.
Вы совершенно замечательный человек, пусть все у вас будет хорошо.
Пысы. Я тоже начинала работать наборщицей, и тоже - в Нортоне :)
no subject
no subject
Я перешла в др отделение и была счастлива,что Она выгнала меня.Иначе до пенсии я бы работала в атмосфере,где всех понуждали доносить друг на друга,где смены начинались и заканчивались слезами,где...ну да ладно.И было мне щастье после ухода.
Ровно через 5 лет меня отпустило.Я улыбалась Ей,я Ее жалела.
Теперь волею судеб живем в одном доме.Ее сын-Главврач нашей б-цы.И точно знаю,что ему довелось услышать обо мне от мамы.И еще я точно знаю,что он считает(теперь уже считал,я на пенсии год как)меня самой умной и квалифицированной м\с(это я узнала,когда сдала на высшую категор,а предкомиссии спросила:Много у вас таких грамотных сестер?
И главврач ответил:Одна).
Простила себе то,что мне насрать на них,радуюсь легкости.Все-таки обиды что-то забирают у нас.Нельзя с ними жить.Но как же трудно избавляться от обид!
После Ваших записей начинаю разговаривать с Вами и не могу остановить себя. Елена.
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
Короче, хня какая-то,значок добавить не активизируется.
Можно, буду так писать,по ассоциациям со сказанным Вами?
no subject
Других Надь тут нет. Таблер поищите, может, даст так
no subject
no subject
no subject
А у Вас трезвый взгляд и на прошлое, и на теперешнее.
Но мне ОЧЕНЬ интересно! Очень!Спасибо!
no subject
no subject
Я все-таки не поняла: таблер-это что? где его искать?)простите, если мелю хню)
no subject
no subject
Вы мать-одиночка, а я-дочь матери-одиночки(писала подробно у себя в ЖЖ).
Все-таки нам с мамой жилось хуже, чем Вашей маме(те, у кого были мужья, жили справнее).Полагаю,суровость Вашей мамы не от трудностей,а оттого,что в нее не закачали любви,которая потоками перетекает от родителей к детям.Никто не виноват,увы.Так и живем,делясь тем, что получили в детстве,и неся по жизни заложенное тогда же...
no subject
no subject
Вы-удивительный человек,через всю жизнь пронесли доверчивость и распахнутость души,самоиронию,любовь к Мишане Вашему.
Очень мы все похожи друг на друга, дети той эпохи.Потому что родители тоже были похожи.
Ла,не будем никого судить,сами тоже строили свои жизни.
no subject