Самый запоминающийся Новый Год

[notabler]

Вот тут http://pesen-net.livejournal.com/48006.html я нашла очень смешные способы запомнить Новый Год.  Френд “песен-нет” приглашает всех рассказать об их незабываемых празднованиях Нового Года.

Я перебрала в памяти и обнаружила только один, заслуживающий внимания. Дело было в студенческие годы. Жили мы в общежитии в одной комнате с любимой и единственной подругой Наташей. Наш последний учебный семестр на пятом курсе мы провели абсолютно не в учебном настроении. Мы обе познакомились с веселыми приятелями-венграми. Моего звали Йожеф, и он учился на 5 курсе, как и мы. Наташа же не на шутку увлеклась первокурсником Ласло Киш (киш-маленький по-венгерски), получившим кличку Длиннуша. Из-за наших романов мы запустили учебу до невозможности. Прямо говоря, мы вообще никакой учебой не занимались, уповая на длинную преддипломную практику, чтобы сдать долги. Были на лекциях может быть, дважды в течение семестра.  На несколько лабораторных работ сходили. А вуз у нас был серьезный – МИХМ, где ко всей механике прибавлялась еще и химия, так что там, где нормальные вузы, например, делали курсовые работы на 3 листах 24 формата, то в нашем меньше 5 листов не бывало никогда. А диплом –минимум 12 листов чертежей и пояснительная записка минимум на 120 листах (рукописных в наше время, само собой).

Но любовь зла. Она цвела и мы все были по самые уши в наших иностранных романах. Но Наташа, девочка очень практичная, начала думать о будущем. Будущее было бы куда лучше, если б удалось за наших кавалеров выйти замуж и уехать в куда более западную и благополучную Венгрию. Но с точки зрения замужества ее Длиннуша был не очень перспективен – первокурсник все ж таки. Так наступил Новый Год, я поехала домой, в Гродно,  а она осталась в общаге.

И вот я вернулась из дома, с радостью предвкушая встречу с друзьями. Дверь нашей комнаты заперта на ключ (необычно). Стучусь в дверь несколько минут. Потом дверь слегка приоткрывается, на пороге появляется смущенная рожа Наташи и какое-то шевеление на заднем плане. Она бормочет что-то наподобие, ну, знаешь, вот так случилось… И вырисовывается шкодливая рожа моего венгерского хахаля Иожки.

Он и раньше с удовольствием заигрывал с шикарной, блондинистой и куда лучше меня одетой Наташей. И она шутливо его поощряла. Я смотрела на эти игрища сквозь пальцы.  Однако шок я испытала немалый. Скандалы и истерики никогда не были моим коньком, я этого не умела. Верность друзьям в моем понимании были вершиной человеческих ценностей. Так что я благословила молодых (уже определивших день свадьбы – 4 апреля, день Наташиного рождения) и наша компания начала дружить почти по-старому, так как Длиннуша воспринял ситуацию с присущим ему юмором и стоицизмом. И был прав. Через пару недель Наташа начала бегать к нему на тайные свидания, а через пару месяцев определилась с выбором: сердцу не прикажешь, Йожку она полюбить не в состоянии, и официально вернулась к Длиннуше. Иожка же стал “другом семьи”. Надо отдать ему должное – ума ему хватило, так что  возвращаться к статусу моего бойфренда он не пытался.

Пришло время отправляться на преддипломную практику. Все, на что мы оказались способны в экзаменационную сессию – сдать по одному экзамену (какую-то политическую фигню, не помню уже) и по одному зачету. Оставалось сдать 15 хвостов мне, 12 – Наталье. Но она оставалась на практику в Москве, я же отправилась в Новомосковск, так что возможности досдавать у меня не было.  Хорошо, что мне удалось заболеть какой-то простудой очень удачно – температура держалась недели три, а с моими следами от детского туберкулеза доктора были очень осторожны и я в результате получила продление сессии на неопределенный срок, так что стипендия даже сохранилась.

Приехала я с практики в начале марта, начала сдавать хвосты и делать диплом. Никто не верил, что сдать 15 хвостов за оставшееся время возможно, так что на мои потуги делать диплом мой руководитель смотрел снисходительно и время на меня не тратил. Наташа же, вся в любовном тумане, почти ничего за время моего отсутствия не сдала. Потом, когда я начала бегать как электровеник, она тоже слегка засуетилась, но далеко не так, как я.

На предзащиту диплома, за 9 дней до защиты, я появилась с 4 листами ватмана из нужных 12, с одной частью записки из нужных 5, что ли. Никто всерьез это извращение смотреть не стал. Но хвостов у меня оставалось только 3. Далее было три дня, которыми я горжусь по сей день. За 4 до защиты дня я сдала последний хвост – экзамен по  экономике. На следующий день я гордо принесла мой экономический расчет, основанный на том, что количество каких то там колонн синтеза сократится у меня вдвое. Профессорша грубо приземлила мои радужные расчеты, спросив меня, куда же я буду девать остальные газы и фракции. Так что мой исходный посыл был в корне неверным. Нужно было пересчитывать весь проект, приняв то же количество колонн и экономический эффект только от увеличения производительности.

Наталье в этот момент осталось сдать три хвоста и она бросила “сбивать масло”, заявив, что сдаст все на будущий год. Она уже знала, что распределена в Орехово-Зуево, недалеко от Москвы, следовательно, от ее ненаглядного. Я не одобрила это решение, но кто меня спрашивал..

Я пришла домой в 5 вечера, легла лицом на стол и 2 часа рыдала. Наташа при этом задернула занавески над своей кроватью и притворилась спящей. После того, как я отревелась, я встала, задала работу многочисленным помощникам, которые начали “стеклить” недостающие чертежи, а сама села и до 5 утра пересчитала и переписала экономическую часть.  Все это время Наташа упорно “спала” за занавеской. Я простила ей историю с Йожкой, но никогда не смогла простить этот “сон”, когда 10 человек помогали мне в эту ночь.

Остался один день до защиты.  Утром я наваяла рамки и спецификации (пустые пока), чтобы руководителю было где расписаться, потом пошла в институт. В первую очередь я принесла на согласование новый экономический расчет, который она в полном обалдении подписала. Потом я поймала своего руководителя и он в неменьшем обалдении расписался в пустых штампах. В промежутках между поисками и ожиданиями преподов я заполнила почти все штампы и спецификации и досдала последнюю контрольную работу.  Ночью на такси я поехала искать своего рецензента, но на мое несчастье его дома не оказалось. Так что пришлось в день защиты ехать к нему на работу, его вызвали и он на подоконнике сляпал рецензию.

Я, естественно, сдавала последняя, в последний день, когда уже были заказаны столки в “Арагви” для отмечания защиты диплома. Я, получив рецензию, на такси, погоняя шофера, прикатила в последнюю минуту, всем колхозом впопыхах прикнопили листы и народ впихнул меня в аудиторию. Я даже не успела как следует испугаться. На все вопросы я ответила бойко и со знанием дела – какой бы ни был, диплом был мой, не списанный (ну, может, самую капельку только). 

Следующее воспоминание – как мой руководитель, молодой ассистент, ловит меня в коридоре и трясет, как грушу. - Что случилось? - “Ты сама понимаешь, что ты наделала? “ – “А что?”.

Оказывается, они сначала  начали рассуждать, что мне ставить, пять или четыре. Но тут выступила “экономичка” и рассказала, что два дня назад я сдала ее экзамен, на следующий день притащила в корне неправильный расчет, а на следующий день – абсолютно правильный. Тут встали другие преподы и припомнили, что я сдавала все экзамены и зачеты после сессии, урывками. Общее решение было таким – диплом сделан, и неплохо, но поощрять такое фантастическое разгильдяйство никак нельзя и хватит мне и тройки за глаза. Я с таким решением была абсолютно согласна.

Празднование защиты состоялось в тот же вечер. Это была третья по счету абсолютно бессонная ночь, так что я была в полубреду, особенно после пары рюмок. Но навеки запомнилось, как наш декан, у которого одна нога была деревянная, вдруг пригласил меня на танец. Больше он никого не приглашал. Во время танца он сказал": “Я работаю в институте больше 30 лет, но никогда не случалось, чтобы кто-то сдал 15 хвостов и защитился. Если бы я знал, насколько ты способна, я бы с первого курса взялся за тебя всерьез и вытряс из тебя ленинскую стипендию" . (Были тогда такие, крутые, рублей 100 в месяц, что ли, бешеные деньги по сравнению с обычной – 35 рублей).  Но я ему сказала, что это ни у кого не вышло бы, поскольку я этот институт ненавижу всей душой и специальность эту – тоже.

Я уехала из общежития и из Москвы на следующий день, связь с Наташей потерялась. Однако в прошлом году мы встретились на “Одноклассниках” и поделились своими жизненными историями. Ее жизнь сложилась, как и следовало ожидать, куда благополучней моей. Она–таки вышла замуж за Длиннушу, прожила в Венгрии всю жизнь, работала на хорошей работе, хотя карьера ее супруга была куда лучше, он стал большой шишкой в министерстве. У них родилась дочка, но через 30 лет совместной жизни он ее оставил. Теперь она одна, работает, живет по-прежнему в Венгрии. Диплом так никогда и не защитила.  Больше я ей не писала. Она мне тоже.