Зависть

Я думала, я зависти абсолютно не подвержена. Не интересны уже давно ни одежда, ни еда, ни машины, ничего, что покупается за деньги. 
Но сегодня, тупо пялясь в телик, в котором шла типично американская передача Биггест лузер, я внезапно поймала себя на мысли - а ведь я отчаянно завидую. Там показали парнишку, который сидел в этом концлагере для толстяков, сбрасывая вторую сотню фунтов в надежде получить полмульена в качестве приза. Там дома его жена ожидала ребенка, и она, шутя, по телефону не хотела ему говорить, кто там просматривается на УЗИ - мальчик или девочка.
Мужик, славный толстяк такой (уже бывший, надеюсь), плакал почти навзрыд, когда узнал, кто. Девочка, как он хотел. Как всегда, в голове возникла параллельная картинка из собственного детства, из рассказов мамы. Мама, собирающаяся в роддом и моющая пол в перерывах между схватками, ползая между ногами сидящего за столом и подкрепляющегося супруга. 
Люди-гвозди, одним словом. Холодные, железные, острые и тупые. Страшно и неуютно жить среди таких.  Особенно в детстве. Чувствуя, как и сама превращаюсь в такой же железный предмет. Слезы-сопли  -  это порок, истреблять железной рукой. Зарядка по утрам, обливание холодной водой,  чистота и гигиена.  И все такое. С тех пор никакой зарядки под страхом смерти (уже не в переносном смысле, в самом буквальном), никаких холодных душей. И еще один бесящий ритуал  - принудительное целование  родителей перед сном. Корчит до сих пор. Я,  наверно, моральный урод, так думала тогда, и теперь сомневаюсь.  Детям положено любить родителей. Наверно, я родилась не гвоздем, а пружиной. Чем больше меня лупили, тем больнее я била, разгибаясь. И не разбираясь. Наотмашь. Сейчас все равно болит. Так все коряво...И ничего уже не изменить. Хорошо, хоть с отцом успела подружиться, но и то в последние годы его жизни. 
Ничего нет дороже семьи, это надо бы  детям в головы вколачивать с младых ногтей. Никакая карьера, никакие таланты не заменят, не компенсируют провала в этой области.м