![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Литовское эхо Чернобыля
Сегодня исполняется 28 лет с того рокового дня, когда произошла Чернобыльская катастрофа. Поскольку я тогда жила в городе-побратиме Припяти, таком же городе атомщиков Снечкусе (Висагинас теперь), где проживали сотни людей,приехавших, то мы знали и понимали куда больше, чем говорилось в газетах.
Вот так выглядит наша Игналинская атомная станция, ее окрестности, озеро Друкшяй, самое большое в Литве, на границе с Беларусью, и на горизонте - наш город, теперь называемый Висагинас.
А тут - здание администрации атомной станции, первое окно на втором этаже справа от центральной панели из желтого металла - окно кабинета, где я просидела 8 лет.
Я тогда работала в общежитии, где жили шоферы. С самосвалов, автобусов, разной мощной техники. И в Чернобыль на ликвидацию командировали многих. Поехали и женщины: с бывшей работы приятельницы, стали там работать в конторах, кастеляншами в общагах, в снабжении.
Оставшиеся им завидовали, так как зарплаты им там положили завидные - втрое-вчетверо от наших. И снабжение там было отличное, у ликвидаторов. Легенды и предания стали распространяться: водку и вино их заставляют пить, рентгены выводить. Дают им каждый день свежие махровые полотенца и новую одежду, а старую уничтожают. От зависти охали: махровые полотенца тогда давали по талонам профсоюза, мне, к примеру, только 2 за 5 лет и выдали. Перебивались (легко, надо сказать) вафельными. И другие блага жизни на них просыпались: талоны на любые дефициты (сапоги югославские и даже-страшно сказать - австрийские, шубки детские, телевизоры цветные, и даже машины без очереди). На большее фантазии народной не хватало.
Командировки там были недлинные. 2-3 месяца самое большое. Приехавшие ходили гордые, но в спину им часто шептали завистливо: "Ты знаешь, она два шкафа постельного белья привезла, работая кастеляншей"...
Однако через несколько месяцев большинство из них заболели. Первым умер молодой муж моей подруги, с которым они прожили три неполных года, хорошо, что сынка успели зачать до ... Рак крови. Потом умерли три кастелянши, почти все ликвидаторы-шоферы, особенно с больших самосвалов. Онкология разных видов в основном... А потом наступил коллапс системы, отменили "чернобыльские льготы", надбавки к пенсиям и пособиям, все болезни перестали относить к последствиям Чернобыля. А люди все болели...
Потом закрыли и нашу Игналинскую атомную станцию, самую безопасную в Европе, по уверениям наших специалистов, на которой не было ни единого серьезного происшествия, ни единой утечки радиации. Однако она тоже с реакторами РБМК, чернобыльского типа.
Сейчас, говорят, из 35 тыс человек, живших в нашем городе в советское время, осталось где-то тысяч 20. Вот такое получилось у нас чернобыльское эхо. Которое, я уверена, по сей день отзывается по множеству уголков разных республик бывшего СССР, ныне независимых государств.
Чернобыль, если кто забыл, все еще находится на территории Украины. И требует огромных средств, чтобы содержать останки 4 блока в безопасном для всех нас состоянии.
Вот так выглядит наша Игналинская атомная станция, ее окрестности, озеро Друкшяй, самое большое в Литве, на границе с Беларусью, и на горизонте - наш город, теперь называемый Висагинас.
А тут - здание администрации атомной станции, первое окно на втором этаже справа от центральной панели из желтого металла - окно кабинета, где я просидела 8 лет.
Я тогда работала в общежитии, где жили шоферы. С самосвалов, автобусов, разной мощной техники. И в Чернобыль на ликвидацию командировали многих. Поехали и женщины: с бывшей работы приятельницы, стали там работать в конторах, кастеляншами в общагах, в снабжении.
Оставшиеся им завидовали, так как зарплаты им там положили завидные - втрое-вчетверо от наших. И снабжение там было отличное, у ликвидаторов. Легенды и предания стали распространяться: водку и вино их заставляют пить, рентгены выводить. Дают им каждый день свежие махровые полотенца и новую одежду, а старую уничтожают. От зависти охали: махровые полотенца тогда давали по талонам профсоюза, мне, к примеру, только 2 за 5 лет и выдали. Перебивались (легко, надо сказать) вафельными. И другие блага жизни на них просыпались: талоны на любые дефициты (сапоги югославские и даже-страшно сказать - австрийские, шубки детские, телевизоры цветные, и даже машины без очереди). На большее фантазии народной не хватало.
Командировки там были недлинные. 2-3 месяца самое большое. Приехавшие ходили гордые, но в спину им часто шептали завистливо: "Ты знаешь, она два шкафа постельного белья привезла, работая кастеляншей"...
Однако через несколько месяцев большинство из них заболели. Первым умер молодой муж моей подруги, с которым они прожили три неполных года, хорошо, что сынка успели зачать до ... Рак крови. Потом умерли три кастелянши, почти все ликвидаторы-шоферы, особенно с больших самосвалов. Онкология разных видов в основном... А потом наступил коллапс системы, отменили "чернобыльские льготы", надбавки к пенсиям и пособиям, все болезни перестали относить к последствиям Чернобыля. А люди все болели...
Потом закрыли и нашу Игналинскую атомную станцию, самую безопасную в Европе, по уверениям наших специалистов, на которой не было ни единого серьезного происшествия, ни единой утечки радиации. Однако она тоже с реакторами РБМК, чернобыльского типа.
Сейчас, говорят, из 35 тыс человек, живших в нашем городе в советское время, осталось где-то тысяч 20. Вот такое получилось у нас чернобыльское эхо. Которое, я уверена, по сей день отзывается по множеству уголков разных республик бывшего СССР, ныне независимых государств.
Чернобыль, если кто забыл, все еще находится на территории Украины. И требует огромных средств, чтобы содержать останки 4 блока в безопасном для всех нас состоянии.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
Page 2 of 3