О любимой подруге и любимом друге
Когда речь заходит о лучших друзьях, мне постоянно вспоминалась моя любимая подруга студенческих времен. Она была моей подругой только полгода, но я буду помнить ее всегда.
Она была узбечка, Наташа Сайдалиева, мама, правда, вроде бы украинка, но все это неважно, потому что она была изумительна. С любой точки зрения. Внешне, внутренне, всяко. Ни до, ни после, будучи знакомой в жизни со многими сотнями людей, мне не посчастливилось встретить подобной. Нежный голос, нежный смех, грация в каждом движении, тихий юмор, начитанность, истинная интеллигентность - все это делало ее центром притяжения всего общежития. Чем-то она мне всегда напоминала гейшу высшего класса, особенно когда я прочла "Записки у изголовья" и несколько других японских книг.
Все ее любили, многие явно хотели бы быть больше, чем друзьями, но она строго соблюдала дистанцию в отношениях с парнями. Потом она рассказала мне, почему. Оказывается, в ее коротной жизни уже произошли две трагедии. ( Read more... )
Она была узбечка, Наташа Сайдалиева, мама, правда, вроде бы украинка, но все это неважно, потому что она была изумительна. С любой точки зрения. Внешне, внутренне, всяко. Ни до, ни после, будучи знакомой в жизни со многими сотнями людей, мне не посчастливилось встретить подобной. Нежный голос, нежный смех, грация в каждом движении, тихий юмор, начитанность, истинная интеллигентность - все это делало ее центром притяжения всего общежития. Чем-то она мне всегда напоминала гейшу высшего класса, особенно когда я прочла "Записки у изголовья" и несколько других японских книг.
Все ее любили, многие явно хотели бы быть больше, чем друзьями, но она строго соблюдала дистанцию в отношениях с парнями. Потом она рассказала мне, почему. Оказывается, в ее коротной жизни уже произошли две трагедии. ( Read more... )